Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

15 ноября 1675 года (по новому стилю) скончалась Феодосия Морозова . И я склоняю свою голову и с большим благоговением возношу молитву ко Господу о столь великой душе, женщине, принявшей страдания за веру .

Читая Житие Боярыни Морозовой, я размышляю о том, а как бы я повела себя на ее месте. И с горечью и стыдом осознаю, что моя душа малодушна и боязлива, переменчива и неверна, склонна к соблазнам и привязана к земным, тленным вещам этого переходящего мира.

Феодосия Прокопьевна Соковнина родилась в семье царского окольничего. Была выдана замуж за боярина Глеба Ивановича Морозова, который был близок к царю Алексею. Знатная и сказочно богатая. Но душа ее ищет Высшей правды , пренебрегая земными благами. После смерти своего мужа она проводит монашеский образ жизни, изнуряя себя постом, ношением власяницы. Она ревнует о старой вере отцов, душа ее отторгает нововведения Никоновской реформы, а ее любимым духовным учителем становится гонимый и подвергнутый церковному суду протопоп Аввакум. Не боится боярыня Морозова быть гонимой, не страшится физической расправы. Непоколебимая вера даёт ей силу и мужество.

Когда я читаю стихотворение Анны Ахматовой , то очень ярко мысленно вижу картину, когда боярыню Морозову везут в заключение. Она проявляет великую твердость и героизм .

А вот, как описывает этот исторический факт, другой поэт, Варлам Шаламов .

Я снова перечитываю исторические материалы о пытках, которым подвергли боярыню Морозову. И плачет моё сердце. Никакие увещевания принять новые обряды не возымели действия. И тогда мучители повесили цепь на шею боярыни, посадили в острог, пытали на дыбе, били плетьми.

Сменила пиры и палаты
На мрачный сырой каземат,
Душа ее верой богата,
Ей правда дороже палат.

В заточении она узнала о смерти своего единственного сына Ивана и горько плакала. А потом ее посадили в земляную яму, где она умерла от полного истощения. Произошли эти страшные события в городе Боровске.

Вот так обошлись с этой хрупкой женщиной люди, которые полагали, что делают это во благо, во имя нововведений и реформ, считая, что так служат Богу. При этом заглушая голос совести, который тихим голосом Христа призывал любить друг друга.

И в заключение снова приведу отрывок из стихотворения Анны Ахматовой.

И верит она, не погибнет
Идея свободной мольбы,
Настанет пора и воздвигнет,
Ей памятник вместо дыбы.

В истории своего государства. Эта женщина стала воплощением бесстрашности и упрямства, это настоящий борец за свои принципы и идеалы. Отношение к боярыне неоднозначное, для кого-то она обычная фанатичка, готовая пойти на смерть, лишь бы не отказываться от собственных убеждений, у других она вызывает уважение своей стойкостью и верностью принятой вере. Как бы там ни было, но это - легендарная личность, а благодаря картине Сурикова помнить об истории Морозовой будет еще не одно поколение.

Происхождение боярыни Морозовой

Феодосия Прокопьевна родилась 21 мая 1632 года в Москве, ее отец - Соковнин Прокопий Федорович - был окольничим, состоял в родственных связях с первой женой царя Алексея Михайловича, Марией Ильиничной. Будущая боярыня входила в число придворных, сопровождавших царицу. В 17 лет Феодосия вышла замуж за Морозова Глеба Ивановича. Муж был представителем знатного рода, состоял в родственных связях с семьей Романовых, под Москвой имел роскошную усадьбу Зюзино, приходился дядькой царевичу и служил царским спальником. Брат Глеба, Борис Иванович, был очень богат. Скончался он в 1662 году, а поскольку потомством он так и не обзавелся, то все перешло ближайшему родственнику.

Богатство и влияние боярыни

После смерти Глеба Ивановича состояние обоих братьев переходит малолетнему Ивану Глебовичу, сыну Глеба и Феодосии, а фактическим распорядителем богатства становится его мать. История жизни боярыни Морозовой очень интересна, потому как эта женщина имела собственные взгляды на жизнь. Феодосия Прокопьевна занимала место верховой боярыни, обладала большим влиянием, была приближенной к царю. Ее богатству можно было только позавидовать: боярыня имела несколько усадеб, но поселилась она в селе Зюзино, где обустроила свой дом по западному образцу. На то время это была самая роскошная усадьба.

Боярыня Морозова распоряжалась восемью (!) тысячами только в ее доме жило около 300 прислуг. У Феодосии была шикарная карета, украшенная серебром и мозаикой, она часто совершала прогулки, запрягая в свой экипаж шесть, а то и двенадцать лошадей с гремящими цепями. Во время поездок боярыню сопровождали около 100 рабов и рабынь, охраняя ее от нападений. По тем временам Морозова считалась чуть ли не самым богатым человеком в Москве.

Сторонница старообрядческой веры

Боярыня Морозова являлась ярой сторонницей старой веры. Она всегда благосклонно относилась к нищим и юродивым, подавала им милостыню. Кроме того, в ее доме часто собирались приверженцы старообрядчества, чтобы помолиться по древнерусским канонам у старообрядческих икон. Женщина тесно общалась с протопопом Аввакумом, апологетом старой веры, не воспринимала реформ

Она носила власяницу, дабы таким образом «усмирить плоть». Но все же Аввакум был недоволен Морозовой, призывал ее выколоть себе глаза, как это сделала Мастридия, чтобы уберечь себя от любовных соблазнов. Также протопоп упрекал боярыню в незначительных милостынях, ведь при ее состоянии она могла бы облагодетельствовать намного большее количество нуждающихся. Кроме того, Феодосия, хоть и была верна старой вере, посещала церковь нового обряда, что вызывало к ней недоверие со стороны староверов.

Непослушание Морозовой

Царь знал об убеждениях верховой боярыни, и такое поведение ему совершенно не нравилось. Феодосия всячески избегала церковных и светских мероприятий, она даже не присутствовала на свадьбе Алексея Михайловича, сказав, что очень больна. Царь всячески пытался воздействовать на строптивую боярыню, подсылал к ней ее родственников, чтобы те надоумили женщину и убедили принять новую веру, но все было тщетно: Морозова стояла на своем. Немногие знали, как звали боярыню Морозову после пострига у старообрядцев. Женщина тайно приняла его и получила новое имя - Феодора, доказав своему окружению, что остается верна старой вере.

Царица Мария Ильинична долгое время сдерживала гнев царя, да и высокое положение боярыни не позволяло вот так просто наказать ее, но терпению Алексея Михайловича подходил конец. Вечером 16 ноября 1671 года к Морозовой пришел архимандрит Иоаким с думным дьяком Илларионом. В доме была и сестра боярыни княгиня Урусова. Чтобы показать свое неуважительное отношение к гостям, Феодосия и Евдокия легли в постель и лежа отвечали на вопросы пришедших. После допроса женщин заковали в кандалы, оставив под домашним арестом. Через два дня Морозову перевезли сначала в Чудов, а потом в Псково-Печерский монастырь.

После заточения боярыни скончался ее единственный сын Иван, двоих братьев сослали, а все имущество перешло в царскую казну. Морозову тщательно охраняли, но все же она получала от сочувствующих ей людей одежду и еду, протопоп Аввакум писал ей письма, а один из священников старой веры причастил несчастную женщину.

Наказание царя

Боярыня Морозова, княгиня Урусова и Мария Данилова (жена стрелецкого полковника) в конце 1674 года были переведены в Ямской двор. Пытками на дыбе женщин пытались убедить принять новую веру и отказаться от своих убеждений, но те были непоколебимы. Их уже собирались сжечь на костре, но такому кощунству помешала царевна Ирина Михайловна, сестра царя и заступница бояр. Алексей Михайлович приказал сестер Евдокию и Феодосию сослать в Пафнутьево-Боровский монастырь и заточить в земляную тюрьму.

Кончина боярыни

В июне 1675 года в срубе были сожжены 14 слуг боярыни, поддерживавшие старую веру. 11 сентября 1675 года от голода скончалась княгиня Урусова, Морозова тоже предвидела свою скорую кончину. Незадолго до смерти она попросила стражников постирать в реке рубаху, чтобы умереть в чистой одежде. От полного истощения Феодосия скончалась 2 ноября 1675 года.

Тема картины Сурикова

В 1887 году, после 15-й передвижной выставки для Третьяковской галереи, за 25 тысяч рублей была куплена работа гениального художника «Боярыня Морозова». Картина Сурикова представляет собой холст размером 304х587,5 см, написана она маслом. На сегодняшний день это один из самых больших экспонатов галереи. Картина

издалека притягивает к себе внимание зрителей, завораживает яркостью красок, живой силой образов и пространственностью. Василий Иванович за основу взял тему XVII века. Живописец хотел показать нелегкую жизнь и глубокую веру русского народа. Он сумел передать весь трагизм ситуации: главная героиня унижена, растоптана, но не сломлена,; Морозова обречена на смерть, но все же представляется в победоносном образе.

Интерес Сурикова к судьбе боярыни

Биография боярыни Морозовой заинтересовала Василия Ивановича по той причине, что сам он родом из Сибири, а ведь этот край славился огромным количеством старообрядцев. Сибиряки положительно относились к старой вере, потому в этом регионе широкое распространение получили рукописные «жития», принадлежавшие старообрядческим мученикам, пострадавшим от рук представителей новой веры. По некоторым данным, с «Повестью о боярыне Морозовой» Сурикова познакомила его крестная мать. По всей видимости, художник был впечатлен силой воли боярыни, поэтому решил воскресить память о ней, изобразив на огромном холсте эпизод, где Морозову везут в темницу.

Образы главных персонажей картины

При взгляде на полотно в первую очередь в глаза бросается центральный персонаж - боярыня Морозова. Описание картины говорит о том, что художник долгое время определялся с портретными этюдами, он рисовал их по отдельности, а потом собирал воедино. Протопоп Аввакум описал Феодосию, как худую женщину с бегающим, молниеносным взглядом, и Суриков долго не мог найти подобное лицо - фанатичное, бескровное, измученное, но гордое и непреклонное. В конце концов, Морозову он срисовал со старообрядки, которая встретилась Василию Ивановичу возле

Московский бедняк, торгующий огурцами, стал прототипом юродивого, а вот образ странника - это сам автор. «Боярыня Морозова» - это картина, насыщенная «цветовыми симфониями». Суриков большое значение придавал оттенкам, делал так, чтобы они казались естественными. Художник долго наблюдал за снегом, улавливая все его переливы, смотрел, как холодный воздух воздействует на цвет лица. Именно поэтому его персонажи кажутся живыми. Чтобы придать картине ощущение движения, Суриков пририсовал к саням бегущего мальчика.

Оценка работы художника

История картины «Боярыня Морозова» очень необычна хотя бы потому, что эта работа вызвала противоречивые оценки и громкие споры критиков во время передвижной выставки. Кому-то нравится кому-то - нет, но все сошлись во мнении, что данное творение ему удалось на славу. Некоторые критики сравнивали полотно с пестрым потому что яркие краски так и рябили в глазах, академисты обсуждали различные огрехи картины, такие как неправильные положения рук и т. д. Но все же, самые известные и непреклонные критики при детальном изучении рисунка должны были признать - это действительно шедевр.

До Василия Сурикова никто из живописцев так ярко и непредвзято не изображал людей допетровской эпохи. В центре полотна - бледная, измученная душевными муками, изголодавшая от долгого поста женщина, вокруг нее расположились неуклюжие, грубоватые люди в шубах, торлопах, телогреях. Толпа разделилась на две части, одна сочувствует боярыне, другая - насмехается над ее бедой. Сурикову удалось оживить своих персонажей. Зритель, стоящий возле полотна, чувствует себя в этой толпе и как бы переносится во времени на несколько столетий назад.

Василий Иванович реалистично изобразил событие, имевшее место в истории России. Его работа побудила людей не только узнать о судьбе боярыни Морозовой, но и задуматься над ее поступком. Кто-то воспринимает ее как фанатичку, кто-то восхищается ее несгибаемостью и верностью принципам. Во время появления картины люди сравнивали героиню с народниками и Стенькой Разиным. Это говорит лишь о том, что «боярыни Морозовы» есть в каждой эпохе, всегда найдутся люди, верные своим убеждениям.

Когда писатель Гаршин 100 лет назад впервые увидел великое полотно Сурикова, он сказал, что теперь люди будут не в состоянии «представить себе Феодосию Прокопьевну иначе, как она изображена на картине». Так и случилось. Сегодня мы представляем себе боярыню Морозову изможденной старухой с фанатично горящими глазами.

А какой она была? Чтобы понять это, вспомним, как смотрят на Морозову другие персонажи этого полотна. Одни сочувствуют, они видят в ней мученицу за веру, другие смеются над сумасшедшей фанатичкой. Такой и осталась в истории эта незаурядная женщина: то ли святой, то ли безумной.

Девица Соковнина

Феодосия Прокопиевна, будущая боярыня Морозова, родилась в 1632 году, в семье окольничего Соковнина, родственника первой жены царя Алексея Михайловича. В силу этого родства Феодосия была хорошо знакома и дружна с царицей Марией Ильиничной. Когда Феодосие исполнилось 17 лет, ее выдали замуж за боярина Глеба Ивановича Морозова. Глеб Иванович был младшим братом всесильного Бориса Ивановича Морозова, царского воспитателя, которого Алексей Михайлович почитал, как родного отца. Муж был на 30 лет старше Феодосии.

«Приезжая боярыня»

Сразу после свадьбы Феодосия Прокопьевна Морозова получила звание царициной «приезжей боярыни», то есть, особы, имеющей право приезжать к царице на обед и по праздникам по-родственному. Это была немалая честь, которой удостаивались только жены самых знатных и приближенных к государю лиц. Свою роль тут сыграло не только родство молоденькой Морозовой с Марьей Ильиничной, но и знатность и богатство ее супруга. Глеб Морозов владел 2110 крестьянскими дворами. В его подмосковном имении Зюзино был разбит великолепный сад, в котором гуляли павлины. Когда Феодосия выезжала со двора, ее позолоченную карету везли 12 лошадей, а следом поспешали до 300 слуг. По преданию, супруги ладили хорошо, несмотря на большую разницу в возрасте. У них родился сын Иван, которому суждено было унаследовать огромное состояние отца и бездетного дяди – царского воспитателя Бориса Морозова. Феодосия Прокопьевна жила в роскоши и почете, которые были сопоставимы с царскими.

Духовная дщерь протопопа Аввакума

В 1662 году, 30 лет отроду, Феодосия Прокопьевна овдовела. Молодая, красивая женщина могла бы вновь выйти замуж, огромное состояние делало ее очень завидной невестой. Нравы того времени вторичного замужества для вдовицы не возбраняли. Однако, Феодосия Прокопьевна пошла по другому пути, тоже очень обычному для допетровской России. Она выбрала участь честной вдовы – женщины, всецело посвятившей себя заботе о ребенке и делам благочестия. В монастырь вдовицы уходили далеко не всегда, но они учиняли у себя в доме жизнь по монастырскому образцу, наполнив его монашками, странниками, юродивыми, со службами и молитвенными бдениями в домашней церкви. Видимо, в эту пору она и сблизилась с лидером русского старообрядчества протопопом Аввакумом. Когда начались церковные реформы, приведшие к Расколу, Феодосия, всей душой храня преданность старому обряду, внешне поначалу лицемерила. Она бывала на богослужениях у «никониан», крестилась троеперстно, однако, в доме у себя сохраняла старый обряд. Когда из сибирской ссылки вернулся Аввакум, он поселился у своей духовной дочери. Его влияние и стало причиной того, что дом Морозовой превратился в настоящий центр противодействия церковной реформе. Сюда стекались все недовольные нововведениями Никона.

В своих многочисленных письмах протопоп Аввакум вспоминал, как они проводили вера в богатом доме Морозовых: он читал духовные книги, а боярыня слушала и пряла нитки или шила рубахи для бедных. Под богатой одеждой она носила власяницу, а дома и вовсе одевалась в старые, заплатанные платья. Однако, женщине, которой в ту пору было всего 30 лет, хранить честное вдовство было непросто. Протопоп Аввакум даже посоветовал как-то своей духовной дщери выколоть себе глаза, чтобы они не соблазняли ее плотскими утехами. Вообще, из писем Аввакума складывается портрет вдовицы Морозовой, совсем не похожий на тот образ, что мы видим на известной картине. Аввакум писал о рачительной хозяйке, которая печется о том, чтобы оставить сыну отцовские вотчины в полном порядке, о «жене веселообразной и любезной», хоть иной раз и скуповатой.

Мученица

Алексей Михайлович, отправивший мятежного протопопа Аввакума в далекий Пустозерск, до поры до времени смотрел сквозь пальцы на деятельность боярыни Морозовой. Во многом, вероятно, благодаря заступничеству царицы и тому, что на людях Морозова продолжает «лицемерится». Однако, в 1669 году Мария Ильинична умерла. Через год Феодосия Прокопьевна принимает тайный монашеский постриг с именем Феодора. Все резко меняется. Что было простительно вдове Феодосии Морозой, «приезжей боярыне» царицы, недопустимо и невозможно для инокини Феодоры. Морозова прекращает притворство, перестает появляться при дворе и усиливает свою протестную деятельность. Последней каплей стал отказ Морозовой появиться на свадьбе государя, когда он венчался с Натальей Нарышкиной. В ночь на 16 ноября 1671 года инокиню Феодору взяли под стражу. Вместе с ней была арестована и ее сестра княгиня Евдокия Урусова. Так начался крестный путь боярыни Морозовой и ее верной сподвижницы и сестры Евдокии Урусовой. Их подвергали пыткам на дыбе «с тряской», по много часов допрашивали, их оскорбляли и запугивали. Иногда заточение, благодаря хлопотам знатных родственников становилось относительно мягким, иногда ужесточалось, но сестры были непреклонны. Они отказывались принять причастие от «никониан» и крестились двоеперстно. Конец жизни сестер был ужасным. В июне 1675 года их поместили в глубокую земляную тюрьму и запретили охране под страхом смерти давать им воду и пищу. Сначала умерла княгиня Урусова. Инокиня Феодора продержалась до ноября. Умирала она отнюдь не как одержимая фанатичка, а как слабая женщина. Предание сохранило ее трогательный разговор с охранявшим ее стрельцом.

— Раб Христов! - взывала она - Есть ли у тебе отец и мати в живых или преставилися? И убо аще живы, помолимся о них и о тебе; аще ж умроша - помянем их. Умилосердися, раб Христов! Зело изнемогох от глада и алчу ясти, помилуй мя, даждь ми колачика.

— Ни, госпожа, боюся! – отвечал стрелец.

Тогда несчастная просила хлебца или сухариков, или хоть огурчика или яблочка. Напрасно. Запуганный страж, так и не решился бросить в яму хоть корочку хлеба. Зато он согласился сходить на речку и постирать рубаху пленницы, чтобы не предстать ей перед Господом в грязной одежде.

Древлеправославная церковь чтит святых инокиню Феодору (боярыню Морозову) и сестру ее княгиню Евдокию во граде Боровске пострадавших за правоверие.

Имя: Боярыня Морозова (Феодосия Морозова)

Возраст: 43 года

Деятельность: дворцовая боярыня, деятельница русского старообрядчества

Семейное положение: вдова

Боярыня Морозова: биография

Феодосия Морозова, известная в фольклоре как боярыня Морозова, – мученица Феодора в иночестве. Приближенная к семье царей рода Романовых, верховная боярыня при дворе проповедовала старообрядчество под руководством . Была одной из немногих женщин, сыгравших роль в истории российского государства. После смерти стала почитаться иноверцами как святая. Трагической судьбе боярыни посвящены картины русских живописцев, опера, телевизионный фильм, несколько книг.

Детство и юность

Феодосия Прокофьевна Морозова родилась в Москве 21 мая 1632 года в семье Прокофия Федоровича Соковкина. Отец состоял в родстве с Марией Ильиничной Милославской – первой женой царя , два года служил воеводой на Севере, затем в 1631 году его назначили посланником в Крым, участвовал в Земском соборе, заведовал Каменным приказом (1641-1646 годы.).

В 1650 году Соковкину пожаловали придворный чин (2-й после боярина) и должность окольничего. Мать – Анисья Никитична Наумова. Феодосия была в числе придворных, сопровождавших государыню. Сестра Феодосии, Евдокия Прокофьевна, была женой князя Петра Семеновича Урусова. Еще в семье Соковкиных были два сына: Федор и Алексей.

Высокое положение позволило неродовитой по происхождению девушке в 17 лет стать женой 54-летнего Глеба Ивановича Морозова. По некоторым источникам, тетка Матрена, проживавшая у Соковкиных, была против свадьбы Глеба и Феодосии, предсказала трагическую биографию будущей боярыни:

«Сына потеряешь, веру под испытание подведешь, совсем одна останешься, и похоронят тебя в ледяной земле!».

Бракосочетание состоялось в подмосковном имени Морозовых Зюзино в 1649 году, где на третий день молодоженов навестили царь с царицей. Феодосия получила звание царицыной «приезжей боярыни», имела право навещать государыню по-родственному.

Через год после свадьбы у Глеба и Феодосии родился сын Иван. Ходили слухи, что молодая боярыня «нагуляла» ребенка (возможно, от царя). Ведь до этого у мужчины детей не было (Соковкина была 2-й женой Морозова). Поговаривали, что мужскую силу он растратил на приобретение богатства.

В юности братья Морозовы (Борис и Глеб) служили при царе Михаиле спальниками. Когда юный Алексей взошел на престол, старший брат Борис стал его ближайшим советником. При участии Морозова государь женился на Марии Милославской, а через 10 дней после монаршей свадьбы Борис сочетался браком с сестрой царицы и стал царским свояком. Морозов-старший скончался в 1661 году, огромное состояние досталось семье брата.

Через год, в 1662 году, умер Глеб Морозов, оставив наследство сыну Ивану Глебовичу, Феодосия стала распорядительницей богатства мужа. Боярыня с потомком превратились в самых состоятельных людей Российского Государства.

Феодосия с сыном владели несколькими усадьбами, жили в имении Зюзино под Москвой. Дом боярыни был обустроен на западный манер, на прогулку она выезжала на золоченой карете с мозаикой, запряженной 6 или 12 лошадьми. В ее владении было 8 тыс. крепостных и 300 слуг. Ей в это время было чуть больше 30 лет. Значительным было и положение при дворе – верховная боярыня.

Морозова была умна и начитана в церковной литературе. Она щедро раздавала милостыню, посещала бедные дома, богодельни, тюрьмы, помогала нуждающимся.

Старообрядчество

Морозова была фанатично религиозной личностью. Она не приняла реформу и новые взгляды , хотя присутствовала на богослужениях в церкви и крестилась «троеперстно».

В доме Верховной боярыни часто находили пристанище нищие, юродивые и хранилась верность старым канонам. Частым гостем был лидер русского старообрядчества протопоп Аввакум, который стал духовным отцом Морозовой и поселился в ее доме после сибирской ссылки. Под его влиянием имение Феодосии стало оплотом староверов, вскоре к ним присоединилась сестра боярыни Евдокия Урусова.

Молодая вдова хранила верность мужу, для усмирения плоти носила власяницу, истязала себя постами и молитвами. По мнению Аввакума, этого было недостаточно, однажды он посоветовал боярыне выколоть глаза, чтобы не впасть «во грех». Протопоп упрекал Феодосию в прижимистости и недостаточной материальной поддержке староверцев. Морозова, щедрая и добрая по характеру, просто старалась сберечь фамильное состояние для сына.

Аввакума повторно сослали в изгнание, Морозова тайно с ним переписывалась. Об этом доложили монарху. Царь ограничился уговорами, опалой ее родственников. Он отнял принадлежавшие боярыне вотчины, но благодаря заступничеству царицы их вернули в честь рождения государева наследника, Иоанна Алексеевича.

В 1669 году государыня Мария Ильинична скончалась. Через год Морозова приняла тайный монашеский постриг под именем инокини Феодоры. С этого времени она перестала появляться при дворе, отказалась присутствовать на венчании царя с Натальей Нарышкиной. Государь долго терпел, посылал к боярыне князя Урусова, бывшего мужа сестры Евдокии, с уговорами отказаться от ереси и стать на путь истиной веры. Гонец получил решительный отказ.

Смерть

В 1671 году царь Алексей Михайлович принял жесткие меры по отношению к мятежной боярыне. 17 ноября Феодосию и Евдокию арестовали и допросили архимандрит Иоаким и дьяк Илларион Иванов. Сестер заковали в «железы» и поместили под домашний арест. Через несколько дней их перевезли в Чудов монастырь. Этот момент изобразил на картине «Боярыня Морозова» русский живописец . Непокорную женщину, восхищавшую художника, провезли на дровнях по московским улицам.

На допросах Феодосия не раскаялась, ее с сестрой отправили подальше от Москвы, в Псково-Печерский монастырь, имущество конфисковали. Братьев, Федора и Алексея, сослали, а сын Иван вскоре скончался (по слухам, смерть была насильственной).

Патриарх Питирим просил царя за опальных сестер, но Алексей Михайлович отказался помиловать арестованных и поручил патриарху провести следствие. Феодосию и Евдокию истязали, подвергли пыткам на дыбе, хотели приговорить к сожжению как еретиков. От костра сестер, представительниц российской аристократии, спасло заступничество бояр во главе с сестрой монарха Ириной Михайловной. Однако их слуги и сподвижники все же были преданы огню.

Феодосию и Евдокию переправили сначала в Новодевичий монастырь, потом в Хамовническую слободу и, наконец, в Пафнутьево-Боровском монастыре бросили в земляную тюрьму и оставили умирать от холода и голода.

Их последние дни были ужасны. Первой 11 сентября 1975 года скончалась Евдокия, а 1 ноября умерла Феодосия. Из последних сил она попросила тюремщика выстирать в реке ее истлевшую рубаху, чтобы в чистом отойти в мир иной. Сестры были захоронены в Боровске у острога, в 1682 году братья положили на могилу белокаменную плиту.

Впервые это место было описано историком Павлом Михайловичем Строевым в 1820 году. Путешественник Павел Россиев в воспоминаниях 1908 года упоминал, что могила мучениц обнесена «убогой деревянной оградой. Над изголовьем возвышается кудрявая береза с ушедшей в ствол её иконою». О ней заботились местные старообрядцы. Неоднократно ставился вопрос о возведении на этом месте памятника-часовни.

В 1936 году могилу вскрыли, обнаружились останки двух человек. В архивах сохранилось несколько фото. Доподлинно неизвестно, оставили их на прежнем месте или куда-то перенесли. Надгробную плиту передали Историко-краеведческому музею.

В мае 1996 года старообрядческой общине города Боровска было выделено место на Городище для возведения памятного знака: установили 2-метровый деревянный крест и металлическую табличку:

«Здесь на боровском городище в 1675 году были погребены мученицы за древлеправославную веру, боярыня Феодосия Прокофьевна Морозова (во инокинях Феодора) и ее сестра княгиня Евдокия Прокофьевна Урусова».

В 2003-2004 годах на месте захоронения боярыни Морозовой и княгини Урусовой построили старообрядческую часовню, в подземной части которой положили плиту с могилы сестер.

Память

• 1885 – А.Д.Литовченко «Боярыня Морозова» (картина)
• 1887 – В.И.Суриков «Боярыня Морозова» (картина)
• 2006 – Р.К.Щедрин «Боярыня Морозова» (опера)
• 2006 – Е.Г. Степанян «Песня о Боярыне Морозовой» (литература)
• 2008 – В.С.Барановский «Боярыня Морозова. Историческая повесть» (литература)
• 2011 – «Раскол» (телесериал)
• 2012 – К.Я. Кожурин «Боярыня Морозова» (литература)

Раскол изменил не только церковь, но и судьбу опальной боярыни

В 1911 году императором было дано разрешение на разборку архива Тайного приказа царя Алексея Михайловича. Кроме обычных для таких организаций бумаг и доносов, был обнаружен большой объем документов, касающихся церковного раскола, и в частности - дела опальной Феодосии Морозовой. Ее переписка с протопопом Аввакумом, отчеты о дознании, перепись имущества, отчужденного в пользу государства после ссылки боярыни в Боровск. Среди вороха полуистлевших бумаг была найдена одна, о которой тут же доложили по начальству. Реакция последовала незамедлительно: разбор документов до высочайшего распоряжения приостановить, архив засекретить. Письмо, которое столь переполошило правившую династию, касалось личной жизни Алексея Михайловича, вошедшего в русскую историю под именем Тишайший.

Не положено, барыня

В ночь с 1 на 2 ноября 1675 года шел снег. Стены глубокой, в три метра, ямы заиндевели. Сидевшие в яме женщины уже несколько дней не говорили, у них не было сил даже для молитвы. После смерти в сентябре Евдокии их кормили с каждым днем все хуже и реже, а на просьбы о хлебе отвечали: если праведницы, то Бог подаст!

Одна из пленниц зашевелилась, и вторая, не в силах повернуть голову, скосила в ее сторону глаза.

Помру я сегодня, Маша...

Та, которую звали Машей, ничего не ответила, только отвела глаза.

Да и то правда, не живем мы с тобой, а мучаемся...

Женщина заплакала. В изможденной и сломленной старухе мало кто узнал бы статную красавицу Феодосию Морозову.

Было ей сорок три года.

Всех пережила... Глебушка умер, Дуняша умерла, а теперь вот и Ванечки не стало...

Сын Морозовой умер раньше тетки, но матери об этом сообщили только сейчас, когда она обессилила.

Вдруг Морозова встрепенулась и, откуда-то взяв силы, встала на ноги и прокричала куда-то вверх, где должна была находиться стража:

Эй, там, наверху! Помилосердствуй! Дай калачика!

Маша что-то осуждающе зашипела, но сверху ответили:

Не положено, барыня, боюсь я.

Тогда хлебца дай! - не унималась Морозова, и в этом ее требовании слышалась последняя решимость.

Не положено.

Добро, чадо... - старуха сникла и как-то вдруг обмякла. - Благословен наш Бог, такой милостивый. Сходи тогда на реку и выстирай мою рубаху... Умирать я собралась, а преставиться надо чистой...

Последние слова Морозова произнесла так тихо, что даже Данилова, находившаяся рядом, их не разобрала. Но стражник услышал, и скоро вниз опустился деревянный шест с железным крюком на конце, к которому Морозова и прикрепила свою жесткую, не менявшуюся уже несколько месяцев рубаху.

Худородная невеста

Золотая карета

Удивительно, но облачившись в мокрую рубаху, принесенную охранником, Феодосия Прокопьевна почувствовала себя счастливой. Скоро ее мучения кончатся, и она чувствовала, как время сочится, приближая ее встречу с Господом. Морозова перекрестилась.

Готовишься? - прохрипела из своего угла Данилова.

Да, Машенька, готовлюсь.

А радуешься-то чему?

Подруга закашлялась, а Морозовой почудилось, что рассмеялась. Она склонилась к обледеневшему земляному полу и попыталась зайтись в привычной и столь легко отлетавшей от языка молитве. Но в голове одна за другой возникали сцены минувшей и, казалось, давно забытой жизни.

Родители сосватали Феодосию, как водится, не спросив. Время пришло, а лучшей партии, чем Морозов, даже представить было нельзя. К тому же, выгодно выдав замуж старшую дочь, можно было рассчитывать на хорошие перспективы и для младших детей - дочери Евдокии и сыновей Федора и Алексея. Сама же Феодосия любви до замужества не знала, а в женихе с первого взгляда оценила щедрость.

Боярин приехал на золоченой карете, запряженной дюжиной породистых лошадей, в сопровождении более сотни слуг. Уже одно это производило впечатление - у Соковниных в лучшем случае запрягали двух лошадей, а во всем доме насчитывалось не более дюжины прислуги. Шуба жениха, отороченная соболиными шкурками и подбитая горностаем, и вовсе заставила Феодосию поверить в то, что супружество обещает превратиться в нескончаемую сказку.

Только тетка Матрена, прижившаяся у Соковниных еще до рождения Феодосии, после того как о свадьбе сговорились, ходила хмурая и то и дело падала на колени перед образами.

Увлекшиеся предсвадебной суетой, родители на Матренины причуды внимания не обращали, но Феденька, как ласково называли младшую дочь в семье, обеспокоилась:

Что с тобою, тетушка? Никак беду чуешь?

Матрена насупилась и отвела глаза. Девушка обняла ее и повторила:

Говори, не мучайся! Мне сегодня так хорошо, что и тебе помогу, и себе останется.

Приживалка перекрестилась и зашептала:

Не мне, старой, помощь нужна, о тебе, Феденька переживаю! Белый ангел окажется демоном, черный человек веру укрепит!

Девушка ничего не поняла, но согласно кивнула.

Не ходи, девка, замуж! Сына потеряешь, веру под испытание подведешь, совсем одна останешься, и похоронят тебя в ледяной земле!

Да что ты такое говоришь, Матренушка?!

Феденька не на шутку испугалась, стала креститься, но старуха не унималась:

Я-то правду говорю, да ты не веришь! Не всякий пряник сладок внутри!

Неожиданно приживалка осеклась и выбежала из комнаты, а Феодосия, утерев слезы, заметила входящую мать.

Что случилось?

Старшая Соковнина была женщиной строгой и не терпела девичьих слабостей.

Да радуюсь я, матушка!

А коли радуешься, так иди готовься! Свадьба уже назначена.

О предсказании приживалки Феодосия Морозова скоро забыла и вспомнила о нем только тогда, когда оно стало сбываться.

Царский приплод

Свадьбу справляли в Зюзине, подмосковном имении Морозовых. Современники восхищались роскошеством дворца - высокие своды залов, отстроенных с соблюдением русских традиций причудливо дополнялись только входившим в Европе в моду наборным паркетом. По зимнему саду горделиво вышагивали павлины, а для охотничьих трофеев хозяина была отведена отдельная комната.

На третий день в Зюзино приехал молодой царь с царицей.

Увидев его, Феодосия ощутила неведомое до того чувство. Голубоглазый отрок с льняными волосами в ярко расшитом кафтане поразил ее своей красотой, а царица Мария Ильинична показалась серой скукожившейся от мороза птицей, по чьему-то недоразумению оказавшейся в райском саду.

Алексей Михайлович тоже приметил молодую боярыню, ее приблизили ко двору, а уже через год у Морозовых родился сын Иван.

Слухи о том, что Феодосия нагуляла сына не от мужа, появились в Москве на следующий день после его рождения. Дело в том, что среди кумушек давно говорили, что братья Морозовы в погоне за богатством растеряли мужскую силу - и старший Борис, и младший Глеб женились по второму разу, но ни у одного, ни у другого детей до Ивана не было. Когда же мальчик немного подрос, его сходство со вторым Романовым перестало быть секретом.

В 1662 году почти одновременно умерли сначала бездетный Бо­рис Иванович Морозов, а чуть позже и Глеб Иванович. На­следником всех морозовских богатств оказался двенадцатилетний Иван, но до совершеннолетия сына управляющей вотчинами была объявлена его мать - Феодосия Прокопьевна Морозова. Ее влияние при дворе, и до того бывшее немалым, выросло многократно. А сплетни и слухи о продолжающейся связи с царем подкреплялись теперь еще и тем, что без его согласия крупнейший в России капитал не мог быть сосредоточен в одних руках. Как правило, чтобы избежать этого (чересчур большое богатство заключало в себе опасность для власти), состояние бездетного брата отторгалось в пользу государства.

Только царица продолжала верить в чистые отношения своего мужа и лучшей подруги. К тому же частые визиты Алексея Михайловича к Морозовым легко объяснялись его монаршей заботой об оставшемся без отца Иване и интересом к Феодосии, как к собеседнице. Еще Борис Иванович Морозов прилюдно восхищался умом и образованностью своей невестки и считал незазорным обсуждать с ней государственные дела. Что же говорить о молодом царе, в одночасье оставшемся без своих лучших советников, в то время, как на Руси происходили бунт за бунтом?

Троеперстие

Алексея Михайловича хотя и прозвали Тишайшим, но царствование его было одним из самых неспокойных на Руси. Закрепощение крестьян началось еще при Иване Грозном, а Уложение 1649 года окончательно его утвердило. Само собой, начались бунты: крестьяне отказывались подчиняться помещикам, уходили на север, где их не могли достать царские воеводы, наиболее свободолюбивые объединялись в банды и совершали набеги на помещичьи усадьбы. Никогда до того в стране не случалось стольких поджогов, а зверства восставших напоминали татаро-монгольское нашествие. При этом как при дворе, жестоко подавлявшем восстание, так и среди беглых крестьян были уверены, что совершают богоугодное дело. А о смерти уважаемого на Руси патриарха Иосифа говорили: или «его отравили помещики, потому что он заступался за крестьян», или «патриарх не вынес неуважения простолюдинами своих господ».

Алексей Михайлович хорошо представлял себе, что для усмирения народа новым патриархом должен стать человек сильный, способный к реформированию аморфной церкви, не оказывавшей до сих пор должной помощи властям. Тут-то он и вспомнил о новгородском митрополите Никоне.

Никон (до монашества - Никита Минов) происходил из крестьян нижегородской губернии. Став священником, приехал в Москву и, служа в одном из московских храмов, попался на глаза молодому царю. Он ему понравился - молодой, статный, глаза горят. От Никона исходила энергия, которая давно не встречалась при дворе, и Алексей Михайлович , несмотря на робкое сопротивление старого патриарха, назначил молодого священника новгородским митрополитом.

Когда в Новгород примчался гонец с царской просьбой занять место усопшего патриарха, Никон согласия не дал, но в Москву поехал. Он хорошо понимал, что назначение относительно молодого человека патриархом будет воспринято неоднозначно народом и царским окружением. Только тогда, когда Алексей Михайлович при большом скоплении людей в Успенском соборе Кремля, умоляя приять патриаршество, поклонился митрополиту в ноги, Никон (опять же прилюдно), истребовав от царя обещания не вмешиваться в церковные дела, дал согласие.

Больное властолюбие нового патриарха проявилось довольно быстро. Да он и не скрывал своего желания построить православную церковь по примеру католической, где власть папы была непререкаема в том числе и для монархов. Поначалу такие изменения Алексея Михайловича вполне устраивали - он нуждался в поддержке сильной церкви.

Первым шагом нового патриарха стало сближение традиционного русского и греческого обрядов. Однако начавшееся при Никоне изменение богослужебных книг и церковного обихода большинство прихожан восприняло как оскорбление традиций. Испокон веков на Руси осеняли себя двумя пальцами - Никон ввел троеперстие, русские во время богослужения привыкли ходить за движением солнца - Никон попытался ввести греческий обычай ходить супротив, на Руси почитали восьмиконечный крест - Никон настаивал на четырехконечном...

В 1654 году Никон собрал церковный собор, на котором бы­ло принято решение исправить церковные книги по греческим и древнеславянским образцам. Несколько человек, в том числе ставший потом знаменитым протопоп Аввакум, не подписали решения, и через два года на новом соборе они были преданы проклятию и отправлены в ссылку.

Простой народ все эти нововведения воспринял однозначно: новая церковь потребовалась царю, чтобы окончательно закрепить крепостничество. Придворные же возненавидели Никона за то влияние, которое он приобрел над молодым царем. И только одна Феодосия Морозова смела выказывать патриарху свою неприязнь.

Голодная гордость

Замерзающая в мокрой рубахе Феодосия по-прежнему пыталась сосредоточиться на молитве, но воспоминания не давали ей это сделать.

Потрескавшиеся губы попытались сложиться в подобие улыбки: то, что новый патриарх - черный человек, она поняла не сразу, но невзлюбила Никона с первой встречи. Той, когда Алешенька ему в ноги поклонился. Никон весь в черном (среди прочего он пытался привить церковникам аскетизм) свое согласие дал не сразу, молча обвел окружавших царя бояр победоносным взглядом и остановил его на ней. Чего он ждал? Хотел, чтобы Морозова покорно склонилась и опустила глаза? Но ей за унижение царя стало обидно, и Феодосия смерила чванливого попа с головы до ног. С той поры и началась их борьба, борьба двух сильных властолюбивых людей. Со стороны казалось, что они за чистоту церкви боролись, но Морозова знала - боролись за любовь царя.

Черный человек

На подавление старообрядцев царем по наущению Нико­на были брошены все силы государства. Раскольни­ки бежали из городов и сел, а следом за ними тут же посылались стре­лецкие команды, которые сжигали старообрядческие скиты с находящимися в них детьми и стариками.

Но стоило Никону во главе войска покинуть Москву, как влияние Морозовой на царя усиливалось. Даже протопоп Аввакум, с которым Феодосия завела переписку, просил ее смирить женскую плоть и больше внимания уделять воспитанию сына.

Вернувшись однажды из «крестового похода» в Москву, Никон, узнав, что Алексей Михайлович опять находится в Зюзине у Морозовых, решил царя проучить: объявил, что сла­гает с себя сан патриарха, и удалился в основанный им Воскресенский монастырь. Никон был уверен, что Алексей Ми­хайлович немедленно явится к нему уговаривать остаться. Од­нако этого не произошло, и с 1658 года патриарший престол освободился. Но только в ноябре 1666 года собрался церковный собор, ко­торый признал Никона виновным в оскорблении царя и впадении в латинские догматы. Он был лишен сана и сослан в Белозерский Ферапонтов монастырь. Однако никоновские реформы зашли так далеко, что возвращение к старому обряду было уже невозможно.

Но победившая «черного человека» Морозова еще не понимала, что церковный раскол пройдет и по ее судьбе.

Царская свадьба

Когда Никона отправили в ссылку, боярыня Морозова была одной из самых родовитых и богатых женщин России. Она была счастлива. У нее были любимый сын и любимый человек, главный враг, пытавшийся разлучить ее с «белым ангелом» Алешенькой, повержен, ей только тридцать три года, и казалось, что жизнь приготовила впереди одни лишь радости.

Но в марте 1669 года умерла сносившая привязанность мужа к своей лучшей подруге царица Мария Милославская , скоро было объявлено о женитьбе царя на юной и смазливой Наталье Нарышкиной. Морозовой Алексей Михайлович дал понять, что отныне их отношения не могут оставаться прежними.

22 января 1671 года состоялась царская свадьба. В сложном свадебном ритуале должна была принимать участие и «верховая» (дворцовая) боярыня Морозова. Она не явилась, и этого Алексей Михайлович ей простить не захотел. Правда, как передают летописцы, сказал окружающим его боярам: «Тяжко ей бороться со мною - один из нас непременно победит».

Для расправы с бывшей любовницей царь решил припомнить ей дружбу с Аввакумом и неприятие нового обряда, то есть то, что до сих пор его забавляло. Он в какой-то степени даже поощрял фрондерство подруги, считая, что ее соперничество с Никоном для государства полезно.

16 ноября 1671 года архимандриту Чудова монастыря Иоакиму было поручено арестовать Морозову. Ее отвезли на подворье Псковского Печерского монастыря на Арбате - оно было куплено Тайным приказом и ис­пользовалось как место заключения.

Впрочем, царь еще не оставлял надежды на добрые отношения с многолетней подругой. Пытаясь обратить ее в новую веру, с Морозовой подолгу беседовал новый патриарх, к сыну Ивану царем были приставлены воспитатели, и об этом Морозовой сообщили. Однако после неожиданной смерти Ванечки ничто не могло уже убедить Феодосию в добром отношении царя.

В голове то и дело стучало предсказание приживалки Матрены: «Белый ангел окажется демоном, черный человек веру укрепит». Теперь она знала уже не только «черного человека», но «белого ангела», оказавшегося на поверку сатаной.

Сущий ангел

Полуживая Данилова обвязала тело подруги веревкой, и его потянули вверх. Но уже перед самым лазом оно за что-то зацепилось, рука Морозовой дернулась, и Даниловой показалось, что та озарила ее крестом.

С того дня Маша отказывалась есть, то и дело впадала в забытье, и ровно через месяц, 1 декабря, умерла.

В этот же день до Москвы доскакал гонец с известием о смерти Морозовой. Но когда Алексею Михайловичу доложили об этом, окружающим показалось, что он даже не сразу вспомнил, о ком идет речь.

Князь Урусов, чью жену, сестру Морозовой Евдокию Прокопьевну, замучили раньше, перекрестился и громко, так, что это услышал будущий летописец, произнес:

Ангел! Сущий ангел! Абсолютно не помнит зла!

Правда, летописец отмечает, что было непонятно, какое зло имеет в виду князь - то, которое причинили Алексею Михайловичу, или то, которое причинил он сам.