Преподобный иосиф исихаст. Прп
Чудотворные слова: молитва преподобному иосифу исихасту в полном описании из всех найденных нами источников.
Ранний период, молодые годы
Иосиф Исихаст (Молчальник, мирское имя - Франгискос Коттис) родился на острове Парос, в деревне Лефке, 2 ноября 1897 года.
Родители Франгискоса, Георгиос и Мария, были простыми тружениками, но жили праведной жизнью. К благочестию они приучали всех своих детей. После смерти Георгиоса, наступившей в 1907 году, попечение по их воспитанию взяла на себя овдовевшая супруга, Мария.
Детей было шестеро и по утрате кормильца семье пришлось столкнуться с многочисленными трудностями.
Когда Франгискос был ещё малым дитятей, Бог возвестил Марии о его будущей славе посредством Откровения: явившийся ей тогда Небесный вестник начертал в каком-то таинственном списке имя её сына, после чего взял его с собой, объяснив, что так угодно Небесному Царю.
В связи со смертью отца и необходимостью помощи семье Франгискос не успел завершить начальный курс обучения в школе.
В 1914 году он отбыл в Пирей в поисках заработка.
Затем он был призван на воинскую службу. Демобилизовавшись, устроился на работу в Афинах. По одним источникам, он трудился там поваром, а через некоторое время - кондуктором трамвая. Другие данные свидетельствуют, что в Афинах он занимался торговыми делами.
Когда Франгискос достиг двадцатитрехлетнего возраста, он проявил живой интерес к духовной литературе. Вдохновляясь жизнью угодников Божьих, стал подражать им по мере возможностей.
В этот период, в 1921 году, он встретил старца, который преподал ему ряд добрых советов. Благодаря этому знакомству сердце Франгискоса склонилось к выбору монашеского пути.
Вскоре, подражая примеру отцов и расположению собственного сердца, он раздал имение беднякам и отбыл на Афон.
Жизнь на Афоне
Прибыв на Святую Гору, он ожидал встретить здесь множество славных подвижников, о которых читал в Житиях, но вместо этого встретил разочарование. Отчасти оно было связано с заведомо преувеличенным ожиданием, но отчасти - с упадком общего уровня нравственного состояния афонских монахов, далеко отстоявшим от уровня благочестия богомольцев прежних веков. Согласно воспоминаниям самого Иосифа Исихаста, эта ситуация привела его в состояние скорбного плача.
Поначалу Франгискос примкнул к сторонникам старца Даниила Катунакийского, и какое-то время подвизался в их братстве, однако некоторое время спустя пожелал найти для себя более уединенного жительства и удалился из братства.
Долгое время ему не удавалось отдать себя в послушание к опытному духовнику. После множества неудачных попыток, положившись на Божий Промысл, Франгискос предался отшельничеству. Пристанищем ему служили местные пещеры. На пропитание он зарабатывал трудом: в частности, занимаясь изготовлением метел.
В ходе путешествия по землям Афона Франгискос встретился, а затем и сдружился с единомышленником, монахом Арсением. Вскоре, воспользовавшись рекомендацией Даниила Катунакийского, напомнившего друзьям о роли послушания и отсечении своеволия в монашеском делании, они перешли под учительство и послушание к старцу-албанцу, Ефрему Катунакийскому.
Монашеский подвиг
В 1925 году Франгискос, преодолев испытания искушениями и трудом, удостоился пострижения в великую схиму с наречением в новое имя: Иосиф.
Последние дни перед своей кончиной старец Ефрем подвизался в скиту святителя Василия Великого. Там же он и преставился. По смерти Ефрема, обязанности по руководству и управлению деятельностью общины принял Иосиф.
Оставшись без старца-наставника, братия во Христе, Арсений и Иосиф, продолжили скитаться по территории Святой Горы. В каливу они возвращались только к зиме, но впоследствии выбрали её в качестве места своего постоянного жительства.
Как следует из признания Иосифа Исихаста, на данном этапе подвижничества он испытывал очень сильные искушения со стороны падших духов.
Однажды он созерцал в видении строй монахов: воинов Христовых, готовившихся вступить в бой с демоническими полчищами. Предводительствовавший монахами военачальник предложил Иосифу занять место среди передовых бойцов, что он и исполнил. После этого случая диавол возвёл против Иосифа лютую, непримиримую брань: строил козни, подстерегая в засадах; бесстыдным обманом заманивал в путы и сети. Но помощью Божьей Иосиф успешно преодолевал вражеские нападения. Этот период борьбы длился около 8 лет.
Одним из наиболее значимых событий на этом этапе его монашеской жизни стало обретение нового наставника, смиренного и мудрого безмолвника, Даниила, подвизавшегося близ Великой Лавры, в келье святого Петра Афонского.
Иосиф перенял от него множество положительных черт. Подражая его аскетическим подвигам, он приучил себя к ещё большей строгости жизни, например, ограничению потребления пищи одним разом в день (рацион Иосифа составлял тогда меру хлеба и немного овощей). С ещё большим стремлением он стал бороться с собственной леностью.
В то время как Иосиф Исихаст подвизался в скиту святого Василия Великого, вокруг его личности сплотилось множество подвижников и образовалось монашеское братство. Среди прочих участников этого братства был и его кровный брат, Афанасий.
Постепенно имя Иосифа становилось всё более известным. Многие обращались к нему за советами и увещеваниями. Иосиф же охотно делился богатыми знаниями, но связанная с непрестанными посещениями многолюдность нарушала уединенный характер его личной жизни и жизни братий. В результате он вынужден был задуматься о поисках нового места.
В 1929-30 годах старец Иосиф отлучался с Афона. Необходимость отлучки была связана с пострижением в монашество его родной матери и основанием женской обители в районе Драма.
Вернувшись на Святую гору, он не прервал связь с постриженными им монахинями, продолжал наставлять их посредством регулярной переписки.
В 1938 году Иосиф Исихаст, совместно с монахом Арсением обратил внимание на одну заброшенную каливу и выбрал её очередным местом для аскетических подвигов. Калива располагалась в Малом скиту святой Анны, в пещерах, под горным обрывом.
Из подручного материала, глины и дерева, братия воздвигли себе скромную хижину, включавшую три небольших помещения, кельи. Одна из них предназначалась для Иосифа, другая - для его соратника, Арсения. Третья же использовалась посещавшим их иеромонахом. Кроме того, братия восстановили на том месте церковь святого Иоанна Крестителя.
В каливе они подвизались на протяжении 30 лет. Первоначально молились и трудились вдвоём. Сказывалась как нехватка места для жилых помещений, так и не совсем удобное расположение каливы. Впоследствии к ним всё же стали присоединяться другие подвижники, главным образом - молодые монахи.
Со временем старец Иосиф принял решение перебраться ближе к береговой черте. В качестве альтернативного местожительства была выбрана калива святых Бессребреников, располагавшаяся в Новом скиту.
В 1958 году отец Иосиф подвергся тяжелой болезни. Сперва на его шее образовался опасный нарыв. Затем он страдал от сердечной недостаточности. Поначалу больной не соглашался на прохождение курса лечения - не желал отрывать себя от монашеских подвигов, - но затем, уступив уговорам духовных воспитанников, согласился.
Приближение смерти он почувствовал заблаговременно. Незадолго до своей кончины, в День Успения Божьей Матери, он причастился Святых Христовых Тайн.
Свято-Никольский приход села Бородулиха.
По благословению Преосвященнейшего Амфилохия, епископа Усть-Каменогорского и Семипалатинского
Духовный ориентир
преподобный Иосиф Исихаст (1899–1959)
В первые месяцы после прихода на Святую Гору, когда он находился в Вигле, уединенной местности неподалеку от афонской Великой Лавры, он обрел бесценный небесный дар – посещение Божественного Света и одновременно непрестанную умную молитву. Свою жизнь старец Иосиф Исихаст посвятил опытному познанию Божественной Благодати, алканию и стяжанию ее.
В непрестанной своей аскетической борьбе – главным врагом он считал лень (по святоотеческой терминологии – нерадение), а вовсе не гордость.
Ибо, как говорил Иосиф Исихаст, нерадение не позволяет тебе даже собрать духовный плод и увидеть его (плод – Божественную Благодать), в то время как гордость крадет его после того, как ты его приобретешь.
Приснопамятный старец Иосиф Ватопедский был великим исихастом и подвижником. Заведенный им порядок аскетической жизни (устав, типик) складывался на примерах великой подвижнической жизни старца Даниила из келлии святого Петра в Криа Нера (это около скита Керасиа) и старца Каллиника Исихаста, жившего на Катунаках.
Канонизирован как местночтимый святой на Афоне.
Тропарь преподобному Иосифу Исихасту, глас 5
Преподобне отче Иосифе, / Господу и Богородице свято послужив, / в Богом обетованную в Рай / новую землю под Небом новым возшел еси, / и нам, недостойным вселения в сих, // письмены твоими и молитвами спастися помози.
Кондак преподобному Иосифу Исихасту, глас 8
Избранный Господом Иисусом в подобныя древним ученики, / Духом Животворящим Святым осолился еси, / ещеже и братию самоотверженную и смиренномудрую возрастив, / деланию молитвенному непрестанному обучил еси, / и ради обретения ими совершенных даров, / даже до смерти пощением, бдением и трезвением подвизался еси, / ныне же о Господе утешаешися, / со Ангелы и святыми блаженствуеши и слышиши: / Радуйся, Исихасте Великий Иосифе, // Новый Афонский пустынниче и монахов Наставниче.
Великий старец Иосиф Исихаст
Афонский старец Иосиф Исихаст
28 августа исполняется 57 лет со дня Блаженной кончины Преподобного старца Иосифа Исихаста – одного из наиболее выдающихся представителей афонского монашества за последние несколько столетий. Блаженный старец стоял у истоков возрождения нескольких афонских монастырей. Среди них и обитель Ватопед, духовник которой старец Иосиф Ватопедский (наряду с Ефремом Филофейским, Ефремом Катунакским и другими подвижниками) был духовным чадом Иосифа Исихаста. Уже прошло больше полвека, а память о нем на Афоне так жива, что кажется совсем недавно можно было прийти к нему в пещерный храмик и послушать его огненные слова.
Значение Иосифа для Афона со временем видится в иной перспективе. Чем дальше время отодвигает его от нас, тем более величественным нам видится его подвиг. Целая эпоха обновления духовной жизни на Святой Горе связана с памятью старца Иосифа Исихаста.
Влияние старца Иосифа Исихаста на аскетическую и литургическую жизнь Святой Горы Афон
Геронда Иосиф Исихаст (Спилиот, Пещерник) был тем редким монахом, который с самого начала своего отречения от мира получил полноту Божественной Благодати, Благодать совершенных…
В первые месяцы после прихода на Святую Гору, когда он находился в Вигле, уединенной местности неподалеку от афонской Великой Лавры, он обрел бесценный небесный дар – посещение Божественного Света и одновременно непрестанную умную молитву … Свою жизнь старец Иосиф Исихаст посвятил опытному познанию Божественной Благодати, алканию и стяжанию ее.
В непрестанной своей аскетической борьбе - главным врагом он считал лень (по святоотеческой терминологии – нерадение), а вовсе не гордость. Ибо, как говорил Иосиф Исихаст, нерадение не позволяет тебе даже собрать духовный плод
и увидеть его (плод – Божественную Благодать), в то время как гордость крадет его после того, как ты его приобретешь.
То есть, если не будешь лениться и нерадеть, то в самом начале вкусишь от этого бесценного плода и, помня этот пережитый опыт, можешь (если захочешь), через покаяние и самоукорение снова его вернуть. Если же ты совсем не знаешь, что это за плод, то даже и не будешь стараться его приобрести.
Место пустынных подвигов старца Иосифа Исихаста
Приснопамятный старец Иосиф Спилиот был великим исихастом и подвижником. Заведенный им порядок аскетической жизни (устав, типик) складывался на примерах великой подвижнической жизни старца Даниила из келлии святого Петра в Криа Нера (это около скита Керасиа) и старца Каллиника Исихаста, жившего на Катунаках.
Старец Иосиф, исполненный Божественной Благодатью, иногда «передавал» ее своим ученикам (только Бог может ее дать, поэтому уместны тут кавычки). Так, старца Иосифа Ватопедского Благодать посещала уже в самые первые дни послушания приснопамятному старцу Иосифу Исихасту, а старец Ефрем Катунакский признавался, что «не мог насытиться Благодатью, которую давал старец» Иосиф Исихаст … В этом заключается суть святогорского предания.
Для сохранения монахом дарованной ему Благодати требуется, с одной стороны - опытный наставник, сам просвещенный Благодатью старец, а с другой - внимательное жительство, добрая совесть, великое самоотвержение ученика. Поэтому приснопамятный старец Иосиф Исихаст считал опыт духовной жизни надежнее преждевременно обретенной Благодати. Подвижнические труды по стяжанию Божественной Благодати и многократные «волны» ее посещения и оставления человека - дают аскетический опыт и учат рассуждению. Монах утверждается на пути Господнем, так что чувствует уже некую уверенность и спокойствие даже во время оскудения Благодати, попускаемого Богом в этих воспитательных целях.
Формы аскезы, которым следовал старец Иосиф Исихаст, непосредственно повлияли на его преемников и учеников, так что многое из устава Иосифа Исихаста было введено ими в устав своих братств. Ночное неусыпное бдение, которое старец Иосиф Исихаст считал величайшим подвигом (укрощающим тело) (7), было введено ими в своих братствах, - еще когда они пребывали в Новом Скиту, а затем перешло и в скит Провата, и в келию Буразери (бывшая русская «Белозерка»), отчасти и в современные большие киновии (общежительные монастыри), ведущие свое духовное преемство от старца Иосифа Исихаста (это афонские обители: Каракал, скит Святого Андрея Первозванного, Ксиропотам и Костамониту)…
Приснопамятный старец Иосиф Исихаст, обучив должным образом своих учеников, удостоил и их благословением быть старцами. Старца он видел носителем Благодати «во образ Христов». Он ценил в союзе старца и послушника – не плод чувственной человеческой привязанности, а мистическую, таинственную сторону, восходящую к Самому Богу.
старец Иосиф Исихаст
В братстве старца Иосифа подвиг непрестанной Иисусовой молитвы (пятисловной: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя ») обычно заменял собою повседневное богослужение. Двадцать четок по триста узлов (6000 молитв) заменяли вечерню, повечерие, полуночницу, утреню и часы. Но и в совершаемом монахами храмовом богослужении четки играли основополагающую роль. Старец Иосиф Исихаст советовал, чтобы монах слушал то, что читают или поют в церкви, соединяя это с молитвой по четкам.
И теперь, в общежительных монастырях, где службы продолжительные и долгие, монах может свободно заниматься на них умной молитвой, так как храм, место особого Богопочитания, является наилучшей средой для молитвы. Участие монаха в богослужении посредством умной молитвы весьма существенно, ибо так сохраняется постоянное памятование о Боге и бодрствование.
Старец Иосиф Исихаст говорил о душевно-телесном методе умной молитвы как необходимом на практике, но цель молитвы полагал в личных благодатных переживаниях молитвы. Умную молитву в сердце каждого монаха Святой Дух совершает особым и неповторимым образом: у одного молитва может совершаться тихо, медленно и мягко, у другого – быстро, сильно, чисто и ярко. На Святой Горе Афон ежедневное совершение Божественной Литургии является для внимательного монаха великим и важным условием духовного возрастания.
Приснопамятный старец Иосиф Исихаст очень любил Божественную Литургию. Когда в братстве сподобились стать священниками ученики его – папас Харлампий и папас Ефрем (папас - по-русски: батюшка, священник), Божественная Литургия стала там совершаться ежедневно, и все регулярно причащались (а именно четыре раза в неделю: во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье, но бывало и чаще, если случался великий праздник) .
Кто-то даже осуждал старца за то, что он намеревался возродить в Церкви регулярное частое «непрестанное» причащение. Но не подвергались ли за это нападкам и великие отцы прошлого, такие как преподобный Никодим Святогорец? Святогорские братства, непосредственно связанные (через его духовных чад) со старцем Иосифом, а также и все, усвоившие учение великого старца, следуют в отношении Божественного Причащения этому филокалийному преданию и часто причащаются Святых Христовых Тайн.
Приснопамятный старец Иосиф Спилиот (Исихаст) был великим безмолвником и подвижником. Заведенный им порядок аскетической жизни (устав, типик) складывался на примерах великой подвижнической жизни старца Даниила из келлии святого Петра в Криа Нера (это около скита Керасиа) и старца Каллиника Исихаста, жившего на Катунаках
Несмотря на то, что старец Иосиф Спилиот был настоящим исихастом, - ему нравились храмовые службы и церковное пение. Сам он, хотя и не знал музыки, пел очень хорошо (это устное святогорское предание). Даже в день своего успения он пел Трисвятое. Одной монахине он советовал петь тихо-тихо и с услаждением воспевать Владыку Христа и Его Пречистую Матерь.
Чтобы вдохновить на возвращение на Святую Гору одного ушедшего в мир получателя его письма (батюшку-зилота), он пишет: «Мы будем петь первым плагальным гласом, который самый радостный». Он совсем не был против монашеских уставов, но считал, что они должны заключать в себе духовное содержание, исполнены духовного смысла, как листья деревьев скрывают в себе плоды. Старец Иосиф Исихаст, благодаря своему учению и восприятию этого учения его последователями, в значительной степени способствовал укоренению общежительного и исихастского устава в великих общежительных монастырях (киновиях) Святой Горы, а также в афонских келиях и скитах…
Как в аскетической, так и в литургической своей деятельности старец Иосиф Пещерник руководствовался писаниями древних святых Отцов, будучи упоен их учениями, исихастской атмосферой XIV века и филокалийным («Филокалиа» - по-русски: «Добротолюбие») возрождением XVIII века. Он был новым исихастом , явившим в своем собственном опыте полноту исихастского и филокалийного предания и стремившимся передать его своим ученикам и последователям.
В большинстве своем они продолжили затем свою монашескую жизнь в общежительных монастырях Святой Горы Афон, и влияние, оказанное на них истинной традиционной подвижнической жизнью старца Иосифа Исихаста, было безусловным и определяющим. И мы полагаем, что все это немало поспособствовало не только наполнению Святой Горы Афон монашествующими, но и общему духовному возрождению современного афонского монашества.
Под конец соего земного пути старец Иосиф признавался: «Вся моя жизнь была сплошным мученичеством, и больше всего я терпел от людей, которых хотел спасти, а они меня не слушали. И я плакал и молился, а они насмехались, и ими владело искушение». Так он писал об этом своей сестре: «Знаешь ли ты, каково, когда ты не искушаешь - а тебя искушают? Ты не крадешь - а у тебя крадут? Ты благословляешь - а тебя проклинают? Ты милуешь - а тебя обижают? Ты хвалишь - а тебя осуждают? Когда приходят без причины, чтобы тебя обличать, постоянно кричат, что ты прельщенный, кричат до конца жизни? А ты знаешь, что это не так, как они говорят. И видишь искушение, которое ими движет. И ты каешься и плачешь, как виновный, что ты такой и есть. Это - самое тяжелое. Поскольку воюют с тобой и они, и ты воюешь сам с собой, чтобы убедить себя, что так и есть, как говорят люди, хотя это не так. Когда видишь, что ты абсолютно прав, и убеждаешь себя, что ты не прав. Это, сестра моя, искусство из искусств и наука из наук. Бьешь себя палкой, пока не убедишь себя называть свет тьмой и тьму светом. Чтобы ушло всякое право. И чтобы окончательно исчезло возношение, чтобы стал ты безумным при полном разуме. Чтобы видеть всех, когда тебя никто не видит нисколько. Ибо тот, кто станет духовным, всех обличает, не обличаемый никем (см. 1 Кор. 14:24–25). Все видит. Имеет глаза свыше, а его не видит никто»
Тропарь преподобному Иосифу Исихасту, глас 5
Преподобне отче Иосифе, / Господу и Богородице свято послужив, / в Богом обетованную в Рай / новую землю под Небом новым возшел еси, / и нам, недостойным вселения в сих, // письмены твоими и молитвами спастися помози.
Кондак преподобному Иосифу Исихасту, глас 8
Избранный Господом Иисусом в подобныя древним ученики, / Духом Животворящим Святым осолился еси, / ещеже и братию самоотверженную и смиренномудрую возрастив, / деланию молитвенному непрестанному обучил еси, / и ради обретения ими совершенных даров, / даже до смерти пощением, бдением и трезвением подвизался еси, / ныне же о Господе утешаешися, / со Ангелы и святыми блаженствуеши и слышиши: / Радуйся, Исихасте Великий Иосифе, // Новый Афонский пустынниче и монахов Наставниче.
ФОТОГАЛЕРЕЯ
Паломничество в Свято-Троицкий монастырь, Джорданвилль. Окт-2017
15 сентября мы вспоминаем афонского старца Арсения Пещерника и Исихаста. Отец Арсений – подвижник, стяжавший дары духовного рассуждения, смирения и кротости, прозорливости и непрестанной молитвы. На протяжении почти 40 лет отец Арсений был неразлучным сподвижником, духовным братом и сотаинником великого старца Иосифа Исихаста (1897–1959).
После блаженной кончины старца Иосифа Исихаста все монашеские братства духовных чад старца Иосифа соединяющим звеном называли отца Арсения.
Старец Арсений в воспоминаниях современников
Схимонах Иосиф Ватопедский: «Старец Арсений был тихим и великим делателем добродетели. Это один из современных афонских святых. Благословение его да пребудет с нами.
К старцу Арсению поистине может быть отнесено евангельское: “Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства”. От природы он был прямым, простым, беззлобным, кротким, послушным и исключительно редким подвижником, также и нестяжательным. К старцу Арсению всегда можно было отнести евангельское: “Да – да; нет – нет”. Никогда он не злопамятствовал, что бы ты ему ни сделал, никогда не гневался, никогда не причинял никому вреда. Послушание его было совершенным, поэтому благодаря послушанию и абсолютной вере в Старца (Иосифа Исихаста) он ежедневно жил превыше законов естества.
“Геронда, пришло время труда”. И старец, придя в себя, в недоумении отвечал нам: “Разве уже рассвело?”
Совершать бдение он начинал вечером, трудясь в тысячах поклонов и во всенощном стоянии до самого рассвета. Он так сосредотачивался в молитве и так к ней прилеплялся, что часто, когда приходило время труда, даже и не думал прекращать молитвы. Тогда по необходимости мы подходили к его окошку, чтобы позвать его, и видели, как он стоял прямо и пребывал в мире ином. “Геронда, пришло время труда”. И старец, придя в себя, в недоумении отвечал нам: “Разве уже рассвело?”
При всей своей простоте этот старец постиг саму суть монашеской жизни. Всего себя он предал послушанию и подвигу, почему и сподобился желаемого. Он обрел в себе молитву, обрел Бога».
Архимандрит Ефрем Филофейский: «Когда старец Иосиф Исихаст преставился, отец Арсений стал жить в моей каливе. Старец так и сказал, что после его смерти отец Арсений должен перейти жить ко мне. И мы с отцом Харалампием относили отцу Арсению еду по очереди: один день – я, один день – он. Я был неравнодушен к батюшке не только потому, что видел в нем духовного человека и преемника Старца, но прежде всего потому, что, глядя на старца Арсения, я видел как будто самого старца Иосифа. И я заботился о нем, посылал ему тарелку с едой, стараясь приготовить самым лучшим образом, чтобы сделать ему приятное. Я знал о подвижнических трудах, которые он совершал в годы, проведенные вместе со Старцем, помогая ему и заботясь о нем. Ведь отец Арсений был правой рукой старца Иосифа. Это был крепкий душой и телом человек, большой подвижник.
Я увидел (в тонком сне) их (Иосифа Исихаста и Арсения Исихаста) вдвоем, поскольку Старец с отцом Арсением молились о том, чтобы после смерти было поделено между ними воздаяние за духовный подвиг, чтобы быть после смерти в одном месте. Это – признак любви и доверия между ними, поскольку разделяется на обоих не только всё хорошее, но и плохое».
Несмотря на свой 95-летний возраст, старец непрестанно и ревностно подвизался
Преподобный Паисий Святогорец в книге «Отцы-святогорцы и святогорские истории» рассказывал: «Отец Арсений Пещерник говорил: “Когда я молюсь по четкам стоя, то ощущаю сильное Божественное благоухание. А когда молюсь сидя, едва его чувствую”. Несмотря на свой 95-летний возраст, старец непрестанно и ревностно подвизался, а также постоянно духовно обогащался, хотя у него и без того был уже накоплен большой духовный капитал».
Отец Паисий был весьма удивлен простоте и чистоте старца, ибо понимал, что благоухание во время молитвы есть свидетельство чистоты сердца молящегося. С тех пор он преисполнился к отцу Арсению особенного уважения.
Монах Иосиф Дионисиатис: «Именование старца Арсения Пещерником уже общепринято ввиду того, что приснопамятный большую часть жизни провел вместе со своим сподвижником (великим старцем Иосифом Исихастом) в горах, пещерах и ущельях земли. Безусловно, подошло бы имя “Арсений Исихаст”, а также старец по справедливости мог бы быть назван “таинником и истинным чадом Богородицы”. Старец Арсений, благодаря самоотречению и своим сверхъестественным подвигам, действительно стал таинником и истинным чадом Богородицы, всегда с дерзновением умоляющим Ее о нас.
С первой же минуты мы увидели в его спокойном лице черты преподобного со многими дарованиями: кротостью, любовью, смирением. Но наиболее выделялись его блаженная простота и незлобие.
“Восемнадцать лет я прожил рядом с ним и никогда не видел его сердитым”
Восемнадцать лет я прожил рядом с ним и никогда не видел его сердитым или в пылу гнева . Помню, что только однажды он повелительно возвысил тон своего голоса, не соглашаясь с одним братом, который настаивал на том, чтобы что-то было сделано иначе. Но старец с помощью молитвы провидел, что если бы уступил, то с другим братом случился бы несчастный случай. Поэтому он строгим тоном сказал: “Ты сотворишь послушание. Будет именно так”. И действительно, он оказался абсолютно прав.
В ясности ума предчувствуя кончину, отец Арсений открыл и обнажил всего себя перед своими духовными чадами. Многие братия не успевали задать ему вопрос: как только они приближались, он опережал их, входил в их помыслы, в их затруднения и тотчас давал соответствующий совет. Некоего брата, помышлявшего уйти из монастыря, он призвал и, наедине открыв ему его же собственные помыслы, предложил и соответствующие лекарства, чтобы избавиться от брани».
Духовные наставления старца Арсения Исихаста
О молитве
Когда миряне интересовались Иисусовой молитвой, старец Арсений обычно спрашивал их: «Есть ли у вас духовник? Исповедуетесь ли вы? Ходите ли вы в храм, молитесь ли дома? Поститесь ли вы в среду и пятницу? Регулярно ли причащаетесь?» Если посетители были людьми семейными, он добавлял: «Соблюдаете ли вы воздержание со своей женой в посты, воскресные дни, праздники? Столько ли у вас детей, сколько дает вам Бог? Имеете ли любовь к врагам и друзьям? Если вы поступаете так, тогда мы побеседуем об умной молитве. Если нет, то и умной молитвы нет. И времени не будем терять».
«Основанием, конечно, является Иисусова молитва. Если есть у тебя охота к молитве, не прерывай молитву. Она возмещает всё. Если молитва ослабнет, тогда читай акафист. Божия Матерь очень любит и молитву “Богородице Дево, радуйся”. Иногда, как прочитаешь несколько раз эту молитву, Богородица дает такую неописуемую сладость!»
“Монашество требует от нас бодрости, потому что от этого зависит, будем мы жить или умрем”
«Настал твой час, и ты проснулся? Не рассеивайся, не зевай, не вставай вяло. Монашество требует от нас бодрости, потому что от этого зависит, будем мы жить или умрем. Проснулся? Встань, перекрестись и сразу: “Господи Иисусе Христе, помилуй мя”».
«Насколько возможно, следите за языком, чтобы он не празднословил и не осуждал, но непрестанно творил молитву, когда вы заняты работой. Вот вам мое благословение, исполняйте это, и у Христа мы все будем вместе».
Отец Арсений рассказывал: «Вчера повар говорит мне: “Благослови, у меня подгорела еда”. “Верно, есть у тебя какой-то плохой помысл”, – отвечаю ему. – “Не помню, геронда”. Тогда я говорю: “Ум твой о чем-то замечтался, и молитвы не стало”. – “Да разве это связано?” – “Связано, и еще как. Заметь, что, когда ты говоришь молитву непрестанно, пища никогда не отвлечет твоего ума, и увидишь, какую вкусную еду ты приготовишь!”».
“Если у нас есть силы, то сатана тут как тут. Он тотчас приносит небрежение и сон”
Христос не требует от нас того, что выше наших сил
«Доколе держат вас ноги, на молитве стойте, если желаете увидеть плоды».
«Христос не требует от нас того, что выше наших сил. Если мы действительно не можем ни стоять, ни сидеть, тогда Он с нами, даже если мы лежим. Но если у нас есть силы, то сатана тут как тут. Он тотчас приносит небрежение и сон».
О чтении духовной литературы
С именем Иосифа Исихаста связывают духовное возрождение Афона. Конечно, не с ним одним, но, бесспорно, что о. Иосиф Исихаст (1898-1959) был в числе этих людей. Его ученики основали многие монастыри не только на Афоне, но и далеко за пределами Святой Горы. Например, (Мораитис), автор книги «Моя жизнь со старцем Иосифом», построил в Америке 19 монастырей.
Хотя и не в монастырях даже дело. Его собственный путь и педагогика, применяемая им в отношении своих учеников, часто вызывает протест и осуждение. Да, старец Иосиф был неумелым педагогом и в конце жизни изрядно смягчил свои методы, не боясь говорить, что бывал не прав.
Во время жизни отец Иосиф был мало кому известен даже на родном Афоне. О нем стали говорить только через два десятка лет после кончины (28 августа 1959 года). Сегодня Иосиф Исихаст прославлен в Греции как местночтимый святой.
Лев в пустыне
Будущий геронта Иосиф в молодости. Афины, 1920-е гг.
О. Иосиф — совершенно не хрестоматийный святой. Во-первых, почти никого не слушался, — кроме Христа. Не имел ни учителей, ни старцев, — не нашел, хотя и очень искал. В поисках набивал шишки, потому что часто брал на себя подвиг, превышающий силы. Перенес много горя из-за своих ошибок.
В юности Франциск (так звали тогда о. Иосифа) читал много жизнеописаний святых и все время норовил повторить их подвиги. Был случай, когда зимней ночью он залез на высокое дерево, вспоминая Давида Солунского, и захотел там молиться до утра. Перед этим почти ничего не ел несколько дней и почти не спал.
Под утро силы его покинули, и он крепко заснул. Когда очнулся, оказалось, что все покрыто толстым слоем снега, а сам он почти окоченел. Смеясь над собой, Франциск слез на землю и отогрелся. А потом сделал правильный вывод: не лазить по деревьям, молиться-то и дома можно.
На Афон о. Иосиф пришел в 24 года. Он был сильным, как лев («Когда я был в миру, мог подраться с кучей народа, сердце у меня было львиное» — писал о себе ученикам). И оказался в ситуации, очень опасной для монаха: когда его духовные способности, силы и запросы были очень высоки, выше, чем у многих отцов, с которыми он встречался, а устроения и понимания духовной жизни, ее традиций, знаний, опыта еще не было.
Были духовники, которые считали, что он «в прелести», были те, кто просто старался предостеречь от ошибок, советовал идти «осторожно».
Но под «осторожностью» тогда нередко понималась жизнь в послушании, работа, богослужение. А про главное в жизни монаха — молитву, настоящую, «умную», соединяющую с Богом, мало кто мог говорить, а тем более учить.
Монашеское золотое правило смирения – «если увидишь монаха, взбирающегося на небо по своей воле, схвати его за ногу и стащи вниз, ибо этим ты принесешь ему великую пользу» на Афоне помнили крепко, а вот дерзновения, понимания – что перед тобой человек недюженых способностей, стремящийся к Богу, как ракета, и готовый платить многие жертвы, — не хватало.
Но было и самое главное, что помогло о. Иосифу выходить живым из «духовных ловушек»: Бог всегда видит сердце человека.
А о. Иосиф, при всей своей безмерности, никогда не стремился «к святости». Он просто искал Христа, путь к Нему.
Или, по монашеским понятиям, опасной гордости, самонадеянности было много, но любви к Богу — еще больше. И Господь помогал своему пылкому, неумелому ученику, часто давая пережить самые горькие испытания.
«Если шел он с тобой, как в бой»
Пожив какое-то время один, о. Иосиф, по совету одного священника, поселился с о. Арсением, который был на 10 лет старше его. Священник велел им слушаться друг друга. Это были два очень разных монаха: о. Арсений простой, как дитя, удивительно искренний, сердечный и покладистый, и о. Иосиф, несомненный лидер, строгий к себе и другим (он просто всех по себе мерил).
Однако именно этот совет «слушаться брата», который и исполнялся, стал ключевым и спасительным для будущего старца Иосифа Исихаста.
О. Арсений порой одним фактом своего присутствия умерял о. Иосифа, а в последствии, когда вокруг старца стали собираться ученики, часто заступался за них, приговаривая, «Не все такие как ты, Иосиф!»
Поначалу, как старший по возрасту, о. Арсений был старцем для о. Иосифа. Но быстро понял его превосходство. И однажды сказал: «Исполнишь послушание? Сделаешь, что я скажу?». О. Иосиф обещал. Тогда о. Арсений заявил: «Отныне старец – ты».
О. Ефрем Филофейский вспоминал об о. Арсении. «Однажды он захотел понять, что значит сердечная молитва и сказал о. Иосифу: «Старче, я стараюсь поместить свой ум в сердце, но у меня не получается».
О. Иосиф решил пошутить: «Э, куда ты стараешься поместить свой ум?» — «Вот здесь, где-то в груди!». — «Так у тебя ведь сердце не в груди, а в пятках». – «А, так вот почему не получалось!». Так до самой смерти он был прост, как дитя, этот святой человек. Как становятся святыми? Так и становятся».
Когда в 1940 году Италия объявила войну Греции, то на Афоне наступил настоящий голод. Старец Иосиф вместе с отцом Арсением продали всю одежду, которую им принесли добрые люди, и даже свои подрясники, чтобы купить муку. Они пекли лепешки и кормили ими голодающих людей, а сами носили мешки вместо подрясников.
Особенно старец Иосиф любил угощать калек. Он говорил: «Здоровым все рады, а больным – нет. Лучше сами умрем, но их накормим». Вместе с о. Арсением они ходили и к больным одиноким старчикам и ухаживали за ними.
Были нищие, которые после того, как их накормили, крали виноград у старца, Винограда было мало, но отец Иосиф успокаивал хозяйственного отца Арсения: «Ладно, отец Арсений, людям захотелось фруктов после обеда».
Однажды на дороге о. Иосиф подобрал послушника, больного туберкулезом, которого выгоняли отовсюду, как только узнавали про его болезнь. Он сам ухаживал за ним, выпрашивал у соседей инжир, маслины. А перед смертью постриг в великую схиму, как принято на Афоне. И ничем не заразился.
Тайна человека
Старец Иосиф Ватопедский (справа) с учеником. Фото с сайта theodromia.blogspot.com
О. Иосиф с о. Арсением никогда не жили в монастырях Афона. Только в отдельных, стоявших далеко от всех хожалых троп кельях или в крайних случаях, скитах. А когда там становилось «шумно», уходили на новое место.
Хозяйству, быту внимания не уделялось. Ели из консервных банок, накрывались рогожами.
Главным в жизни была молитва по четкам — Иисусова молитва. Именно ее о. Иосиф считал самым реальным «входом», даже взлетом в горний мир, защитой в искушениях, помощью в борьбе со злом в себе. По времени она нередко занимала до 10 часов. Молились больше ночью.
Очень сильный и мужественный, вначале монашеской жизни, еще до пострига, когда о. Иосиф жил один, он много страдал от блудной брани. Восемь лет спал стоя или опираясь на ручки стула наподобие стасидии.
В прошлом у о. Иосифа не было никакого опыта плотской жизни, он был девственником в полном смысле слова. Несмотря на это, именно блудная брань оказалась тяжкой и продолжительной.
Он ел сухой хлеб, пил совсем мало воды, а главное молился. По временам приходила благодатная помощь, а потом отступала, оставляя его одного. Восемь лет каждую ночь он терпел настоящее мученичество. Однажды начал плакать: «Что же это, Боже, я так борюсь, а не побеждаю!»
В минуту полного изнеможения о. Иосифу было послана благодатная помощь – он оказался на Небе, где его встретила Божия Матерь с Младенцем Христом на руках. Старец до конца дней не мог говорить об этом спокойно. Тогда, как он говорил ученикам, он узнал «тайну человека» — что такое он сам:
«Когда благодать приходит к человеку, она делает его богом. Когда отступает, он готов принять любую ересь, совершить любое преступление.
Если меня оставит благодать Божия, я совершу самые худшие преступления, потому что в нас есть все семена, хорошие и плохие.
Сколько людей изгоняли бесов, а потом пали».
После такого состояния передышка длилась всего несколько дней, а потом искушения стали еще сильней. И не было никого рядом, кто мог бы помочь. Наоборот, другие отцы, не имевшие опыта таких сверхъестественных борений, говорили, что он в прелести. Поэтому о. Иосиф старался всех избегать.
Наконец, после восьми лет страданий, после особенно сильных нападений и горячей молитвы о. Иосиф воочую увидел беса блуда – мерзкое, поросшего редкой щетиной небольшого роста существо, ощутил его прикосновение к себе и почувствовал жуткую вонь после того, как бес исчез. Навсегда.
Дар утешения в муках
За время борьбы с искушениями, с самим собой тело о. Иосифа было сокрушено страданиями, он стал часто болеть и утомляться. От огорчений из-за послушников – унывать, а порой почти отчаиваться. Оставалась вера, но и она могла, по попущению Божию, слабеть.
Однажды о. Иосиф, переживая такое время, молился, и «увидел» в келье свет, а потом – Господа, пригвожденного ко кресту. Из рук и ног Христа текла кровь. О. Иосиф услышал голос: «Посмотри на Меня, сколько Я претерпел ради тебя. А ты не можешь потерпеть и одной скорби?»
И вслед за этим вся тяжесть на душе о. Иосифа совершено пропала. С тех пор он получил дар – утешать в печалях, искушениях, муках.
Отец Иосиф говорил: «Переноси ошибки братьев, чтобы и они переносили твои. Люби, чтобы тебя любили, и терпи, чтобы тебя терпели.
Мост, по которому переходим мы все, — прощение виноватых, и если не прощаешь виновного – разрушаешь мост, по которому ты должен был пройти».
Чтобы ушло всякое право
«Знаешь ли ты, каково это, когда ты благословляешь, а тебя проклинают? — писал о. Иосиф своей сестре. – Ты милуешь, а тебя обижают? Когда приходят, чтобы тебя обличить, кричат, что ты прельщенный, кричат до конца жизни? А ты знаешь, что это не так, как они говорят. И видишь искушение, которое ими движет.
И ты каешься и плачешь, как виновный. Это – самое тяжелое. Поскольку воюют с тобой и они, и ты воюешь сам с собой, чтобы убедить себя, что так и есть, как говорят люди, хотя это не так. Когда видишь, что ты абсолютно прав, и убеждаешь себя, что ты не прав. Бьешь себя палкой, чтобы убедить себя называть свет тьмой и тьму светом. Чтобы ушло всякое право. И чтобы окончательно исчезло возношение, чтобы стал ты безумным при полном разуме».
Голодовка о. Афанасия
Старец Иосиф (в центре) с учениками. Фото с сайта diakonima.gr
К о. Иосифу пробовали приходить ученики – хотя о нем и шла неоднозначная молва. Но режим жизни двух отцов был так суров, что ученики очень скоро уходили.
И все же со временем возникла небольшая община. Немало огорчений о. Иосиф перенес от своих учеников. Люди умоляли принять и обещали слушаться, а потом делали все, чтобы заставить слушать себя.
Но были и просто смешные случаи.
Как-то один из учеников отца Иосифа, Афанасий, объявил голодовку из-за того, что не видел успеха в своей монашеской жизни. Он решил умереть голодной смертью.
Старец Иосиф не противился отказу отца Афанасия от пищи и сказал: «Пусть делает, что хочет». Голодовка продолжалась неделю. На восьмой день старец Иосиф сказал ему: «Поешь что-нибудь, Афанасий!» В ответ отец Афанасий возразил: «Пусть издохнет паршивый пес!»
Тогда старец Иосиф попросил отца Арсения приготовить их праздничное блюдо: жареные лепешки с сыром. Когда лепешки были поданы, все, кроме отца Афанасия, начали есть. А у отца Афанасия потекли слюнки. И спросил он у старца: «Что же делать? Я все не умираю!»
Старец ответил: «Ну, раз уж не умираешь, то ешь». Отец Афанасий согласился: «Никак не умираю! Придется есть!» И съел семь лепешек, и ел бы больше, если бы отцу Арсению не надоело их жарить.
Подарки старца
Для о. Иосифа настоящий монах был тот, кто хочет молиться. Молитва – главная работа монаха, как врача – лечить, маляра – красить. Только за молитвой идет человек в монастырь, только для этого принимает постриг. Монах принимает постриг, обручается Богу для того, чтобы научиться молитве как пути к Богу.
И здесь о. Иосиф был требователен. Молитве по четкам (Иисусовой молитве) в уставе его общины отводилось самое большое время, в среднем 6 часов и больше. Учить и объяснять старец был готов всегда. Сам не имевший учителя, настрадавшись от своих ошибок, в поисках ответов, «получивший» молитву от Господа, он понимал, как важно расположить человека к молитве, ощутить ее «вкус», действие, и, конечно, защитить от нетрезвенных состояний, ошибок.
Именно потому теперь говорят о старце Иосифе Исихасте (Исихасте, потому что – молчальнике, для которого должны умолкнуть все голоса мира, чтобы зазвучал один, главный голос – Бога) как об одном из реаниматоров духовной жизни Афона, одном из тех, кто вернул монахам Афона их главное дело – молитву.
И здесь для своих бесконечно любимых учеников о. Иосиф готовил много подарков. Наверное, самых ценных, какие только могут быть в мире.
Вспоминает его ученик, отец Иосиф Младший: он собирался идти в свою келью молиться. Старец его остановил и сказал, что пришлет ему посылочку. «Я не помню, как начал бдение, но не успел и несколько раз произнести имя Христово, как мое сердце наполнилось любовью к Богу. Внезапно она возросла так сильно, что я уже не молился, а удивлялся с изумлением приизбытку этой любви.
Я хотел обнять и расцеловать всех людей, все творение, и одновременно чувствовал себя так смиренно, ниже всякой твари…
У меня тогда было некое тонкое понимание, что это – благодать Святого Духа и что это – Царствие Небесное, о котором Господь наш говорит, что оно – внутри нас. И я говорил, Господи мой, пусть все останется, как сейчас, мне больше ничего не нужно. Это продолжалось довольно долго, а потом я вернулся в прежнее состояние.
Когда я пришел к старцу, он, прежде чем я начал говорить, сказал мне: «Видел, как сладок наш Христос? Понял на деле, что такое то, о чем ты меня спрашивал? Теперь понуждай себя приобретать эту благодать и пусть не украдет ее у тебя нерадение».
И тогда я понял смысл общего обычая с полной верой просить других помолиться о нас: «Помяни, отче мой, меня в своей молитве!»
В «Лавсаике» сказано: «Некий монах, именем Павел, потому звался наилучшим, что во всякое время его занятием была непрестанная молитва». Именно таким монахом, являющим собою предмет похвалы новейшей истории Святой Горы, был блаженный старец Иосиф Исихаст. В неблагоприятные времена он сумел возобновить традицию молитвы и безмолвия, веками жившую на Афоне. Его напряженное и неустанное подвижничество, его ду-ховная жизнь и наставнический труд подготовили новое поколение делателей Иисусовой молитвы, влияние которого сказывается даже за пределами Греции. О жизни и аскетическом учении великого афонского старца повествует книга ватопедского монаха Иосифа, которая вышла в издательстве Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Она так и называется - «Старец Иосиф Исихаст».
В предисловии игумен святой обители Симонопетра, архимандрит Емилиан пишет: «Старец Иосиф, эта новоявленная звезда афон-ского небосвода, пользовался всеобщей любовью. Его святой образ соделался чистым зерцалом, так что всякий взиравший в него с чистым сердцем сам становился подобным старцу приверженцем трезвения. Многие из тех, кто последовал за бла-женным старцем, доверились ему и благодаря это-му смогли насладиться духовным млеком и медом. Немало молодых людей, уже познакомившихся в своей мирской жизни с богодухновенными аскетическими сочинениями, стекалось в удел Пресвятой Богородицы, и каждый из них сам становился де-ревцем этого райского сада. Вот и вышло, что его дети во Христе обрели многочисленных духовных чад, частью уже почивших, а частью ныне здравствующих, и создали новые монашеские общины, как на Святой Горе, так и за ее пределами, чтобы передать своим духовным потомкам эстафету мо-нашеского жития.
Старец Иосиф взрастил добродетели подвиж-ничества и деятельной молитвы. Немало благолюбивых старцев-подвижников существовало и существует благодаря ему. В какое бы время ни появлялись смиренные и благоговейные искатели молитвы, они всегда находили старца изобилую-щим этим святым плодом Духа. От них же радост-но устремлялись ко Христу молодые побеги и, питаемые благодатью Господней, утучнялись благословениями и наставлениями старцев. По словам архимандрита Емилиана, жизнь блаженного отца Иосифа благодатна и притягательна. Старец был лишен светского образования. Не сыскав наставника духовной жизни, способного открыть ему глубины безмолвия, он, однако, был научен Самим Богом. Старец от природы обладал остротою ума и, как кажется, получал посвящение в таинства Царствия Небесного, будучи все-цело направляем свыше.
Таким образом, старец Иосиф, подобно книжнику, выносил из сокровищницы своей новое и старое или, вернее, выражал старое по-новому. Он ни на йоту не уклонился от линии древних преподобных отцов, которую со-храняли и исихасты XIV века, и святой Никодим Святогорец, и обитатели калив, вплоть до анонимного безмолвника, автора сочинения «Трезвенное созерцание». Благодаря своему строжайшему аске-тическому житию, превосходящему меру человеческих сил, старец Иосиф стал причастником Божественной жизни и, словно от избытка, «пере-дал всем, кто приблизился к нему», собственное таинственное и совершенное сияние. Святой Исаак говорит: «Если в ком из людей по-селится Дух, то такой не престает молиться, ибо Дух Сам молится постоянно». Ведь Господь не скупится, наделяя Своими дарами. Так вот старец Иосиф с помощью своего мужественного подвиж-ничества и молитвенного делания искал и приобрел это дарование. Многому из усвоенного и испытан-ного им он обучил желающих, преподав им в пись-менной и устной форме хлеб животворящий, пищу нетленную, воду живую, сокровище радования.
Кроме того, преподобный отец оста-вил нам истинно православный образец строгого отношения к самому себе и беспредельной любви, великодушия и снисхождения к братиям во Хрис-те. В своем глубоком смирении он прекрасно по-нимал и то, что все эти дарования являются не механическим результатом определенных аскети-ческих подвигов, но даром «хотящего и милующе-го Бога». К тому же индивидуальные особенности каждого человека определяют и подобающие ему образ и меру подвижничества. Вот почему к концу своей относительно короткой жизни старец сде-лался еще снисходительнее к другим, сам же ни в малейшей степени не уклонялся от строжайшего подвижничества, хотя жестоко страдал от телесных немощей.
В наше время, - говорит отец Емилиан, - после многолюдного заселения Святой Горы, многие присоединились к Богоматернему прсдстательству и попечению. Тут можно назвать преподобного Силуана Афонского и многих других, в преподобии живших, чьи имена лучше знает Бог. В этой книге речь идет об одном из них — о старце Иосифе Исихасте, который, будучи уязв-лен стремлением к Богу, оказал огромное влияние на современных святогорцев и мирян как лично, своею жизнью, подвигами и учением, так и через своих учеников и их воспитанников. Почитаемый ими как преподобный, он укрепляет их на трудном пути освящения во Христе. Вслед за этим надлежит выразить благодарность Иосифу монаху (автору этой книги), который, будучи старцем, вскормил и воспитал общину Ватопедского монастыря. Долгие годы, проведя вместе с блаженным старцем Иосифом Исихастом, он научился от него безмолвному монашескому житию и в свою очередь позаботился передать уже своим чадам наставления и духов-ный опыт наставника.
Отец Иосиф Ватопедский посвятил свой труд житию и учению старца и разъясняет в нем его сочинение «Десятигласная Духодвижимая труба», делая его тем самым «пригодным для пищи и пития». Предваряя свой труд, монах Иосиф в частности отмечает: «Нет ничего необычайного или удивительного в том, что кто-либо пишет повествование о жиз-ни достойных восхищения людей, затрагивающее также их подвиги. Если бы только это делалось всегда, чтобы испорченному обществу, которое, к сожалению, волнуемо многими противоречия-ми, дать некую надежду на исправление и возвра-щение к равновесию!» «Прошло много столетий с того момента, когда новое Евангелие подарило людям благую весть и открыло им подлинный смысл жизни — истинный мир и радость, а путь человека к осуществлению этой благой вести продолжается до сих пор.
«Мне, - говорит монах Иосиф, - предстоит рассказать об одном из бесчисленных шедших по этому пути героев, рядом с ко-торым мне, по человеколюбию Божию, довелось провести довольно продолжительное время. Я лич-но «видел, слышал и осязал» подлинную жизнь этого человека, так же как и его мысли, — в той мере, разумеется, в какой они были для меня по-стижимы. Основной отличительной чертой этого блажен-ного старца было исполнение всеобъемлющих за-поведей. Ему присуща была, во-первых, любовь к Богу от всей души и всего сердца и любовь к ближ-нему, как к самому себе, а во-вторых — суровое подвижничество ради осуществления этой первой заповеди, продолжавшееся всю жизнь и прошед-шее через разнообразные испытания. Мы, находившиеся подле старца, научились из его жизни и слов многим полезным вещам, которые он познал на собственном опыте. Младшие же из братии, пришедшие в общину на закате его жизни, требовали записать кое-что из этого опыта, указы-вая на то, что устное предание в скором времени будет забыто.
И вот, - говорит монах Иосиф, - настойчивость этих монахов и всех тех, кто знал нашего старца, побудила меня приступить к труду, несмотря на крайнюю ограниченность моих сил. Таким делом следовало бы за-няться другим, более достойным людям. Однако это, должно быть, не так просто, поскольку старец придерживался особого образа жизни и свидете-лей, видевших его своими глазами и слышавших его речи, не так много. Кроме того, не исключе-но, что в будущем о нем напишут иные ревнители, располагающие достаточным мастерством слова. Сейчас я и сам признаю, что описание лично-го опыта благочестивых и добродетельных людей способно принести большую пользу для укрепле-ния и назидания младших поколений. С внимани-ем и ответственностью, без всякого фанатизма или нарочитости я описываю события из жизни приснопамятного старца, исходя из того, что видел и слышал сам, равно как и из свидетельств других людей, знавших его прежде меня».
Итак, эта книга рассказывает о жизни и аскетическом учении великого афонского старца Иосифа Исихаста, почившего в день Успения Пресвятой Богородицы. Как отмечают издатели, свидетельство жизни блаженной памяти стар-ца обладает величайшей ценностью в наше время, ибо удостоверяет общность опыта святогорцев, познавших современную жизнь с ее стремительным бегом и поворотами, разных по происхожде-нию и образованию, но соединенных одной и той же сердечной любовью и ревностью о Боге. Благо-даря этому они соделались божественными глаша-таями, воспевающими для нас таинства обожения смиренного человеческого естества во Христе. Книга, по словам издателей, будет полезна всем интересующимся практикой Иисусовой молитвы.
